Потом пришёл совок и всё запретил. Кого-то запретил физически - убил. Кому-то прост запретил рисовать после единственной попытки. Кто-то убежал от совка дальше.
===
(картинки см. по ссылке)
https://regnum.ru/pictures/2307642/1.html
Русский комикс. 1935−1945. Королевство Югославия
===
https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1601030096630042&set=a.440799719319758.99270.100001692017987&type=3
Константин Анатольевич Крылов is with Михаил Харитонов.
21 December 2017, 15:40 UTC
Издательство "Чёрная сотня" подарило мне огромный том "Русский Комикс". Это "белогвардейские" (не по содержанию, а по генезису) комиксы, изданные в дотитовской Югославии.
Знаете... а я, пожалуй, в восторге. Что случается редко.
Во-первых, это ВЕЩЬ. То есть - томина в 430 страниц формата А4 (комиксы же). Отличная печать, каждая чёрточка на месте.
Во-вторых, это РАБОТА. Для начала - узнать о самом существовании белградской школы комиксистов, потом поехать в Белград, искать очень старые издания (в итоге их вообще-то в пяти странах пришлось искать), найти, всё это привести в божеский вид, перевести то, что было на других языках, восстанавливать. Дополнить собственной работой (там сквозной темой проходит современный комикс, исполненный в той же манере, что и старые). И, наконец, издать.
В-третьих, это ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. Потому как советская комиксовая культура - это глупые детские "мурзилки для самых маленьких", а для взрослых - любимые советским народом Бидструп и Эффель. Ибо "нам нельзя - это не наше". "Мы это не умеем", "да и не надо", потому что картинки отвлекают от духовности и вообще. При этом абсолютно все приличные культуры имеют у себя в качестве составной части культуру графическую. Японцы свою мангу в своё время как картошку насаждали. Потому что понимали - НАДО. У нас - "не нать", ибо. Так вот - оказывается, у нас была своя школа, не сводящаяся к книжной иллюстрации, а выходящая за её пределы именно в "комиксовую" область. Впрочем, слово "комикс" (с отсылкой к "комическому") тут всё-таки неприменимо. То, что в этой книге - это графические романы. В основном по русской классике - там Пушкин, Гоголь. Жаль, нет Достоевского. Но я теперь хотя бы ПРЕДСТАВЛЯЮ СЕБЕ графический роман по Достоевскому.
Это, конечно, так, первые восторженные слова. Потом напишу подробнее. Статью, наверное, сделаю.
===
(картинки смотреть по ссылке)
https://chernaya100.com/texts/russian-comics
Золотой век русского комикса
Рецензия на книгу «Русский комикс 1935-1945 Королевство Югославия»
Оформление: Интернет-журнал "Спутник и Погром". Оригинальная статья на "Спутнике и Погроме"
Дмитрий Бастраков - основатель и главный редактор "Чёрной Сотни", публицист.
Настоящая Россия, которую мы потеряли — не строгое торжество николаевского ампира, не роскошные дворянские балы, не ожидание Европы, пока русский царь рыбачит, не Серебряный и Золотой века русской литературы и даже не Столыпин и «Союз русского народа». Такая Россия у нас была.
Россия, которую мы потеряли — мировая русская поп-культура: русский Голливуд, задающий моду всему белому миру, и русские комиксы, которыми с восторгом зачитываются европейцы в перекурах между мировыми войнами. Вот такой России у нас не было. Такую Россию мы действительно потеряли. Из-за революции русские не вписались в авангард новой поп-культуры и не оставили заметного следа в европейском масскульте XX столетия, и до сих пор стараются догнать ушедший поезд, порождая несусветных и безосновательных выкидышей типа «Защитников».
— Неправда! Вот что бы делал французский комикс без Кузнецова?! — в полутёмном зрительном зале мы видим, как возмущённый Клод Зийо, видный французский критик и исследователь, показывает нам кулак.
И действительно, что это я. Русские даже в изгнании, без своего государства, стояли чуть ли не на первых ролях у истоков европейского комикса — колоссального пласта масскульта первой половины XX века.
После Гражданской войны огромная русская колония осела в Белграде, оставив неизгладимый след на культуре и истории молодого королевства. Югославия была особым местом для русских эмигрантов. Православная монархия с дружественным русским славянским населением и теплым климатом давала надежду на убежище, где Старая Россия сохранится до лучших времен. Этакий Русский Тайвань.
Надежды эти до поры до времени оправдывались: в 30-е годы XX века в Белграде из около 300 000 населения 30 000 были русскими эмигрантами, которые очень быстро заняли передовые позиции в культуре, науке, медицине и преподавании королевства Югославия.
Благодаря тёплому приёму русские в Белграде отличились во всём. С появлением русских Белград стал стремительно европеизироваться и развиваться во всех направлениях: наши архитекторы спроектировали стоящее и ныне здание Правительства, Министерства иностранных дел, Генерального Штаба и Манежа (сейчас Югославский драматический театр). Русские актёры и музыканты спровоцировали создание множества оперных и балетных трупп, русские юристы и бывшие чиновники помогли упорядочить законодательство молодой страны, русские художники… Вот на них мы и остановимся подробнее.
Всё началось с Джордже Стрипа, который в 1935 году взорвал Балканы первым югославским графическим романом «Кровавое наследство».
Джордже Стрип, он же Юрий Лобачёв, сын русского консула Османской Империи и отец югославско-русского комикса
[картинка]
Я неслучайно назвал работу Лобачёва именно графическим романом, ведь термин «комикс», в привычном понимании, подразумевает серийность и, да простят меня комиксоманы, некоторую поверхностность, «супергеройскость», да и вообще строгие жанровые рамки. Графический же роман не ограничен ничем, кроме необходимости крепкой литературной основы, которая в обычных комиксах необязательна. Разумеется, «Кровавое наследство» было прямым подражанием американскому стилю, но Лобачёв, основав «Белградский круг художников» и смело экспериментируя с формой и содержанием, быстро обрёл свою самость и мировую узнаваемость.
Герои детектива «Кровавое наследство» Лобачёва
[картинка]
Уже через месяц после ошеломляющего успеха «Кровавого наследства» появляется журнал «Стрип», специализирующийся исключительно на комиксах. Югославский комикс зарождается и развивается одновременно, почти день в день вместе с общеевропейским. Из-под карандашей «Белградского круга художников», в котором из 8 человек только двое сербы, а остальные —русские эмигранты, рождаются всё новые и новые комиксы и образуются новые журналы. В «Белградский круг», помимо Лобачёва и двух сербов, входят Константин Кузнецов, Алексей Рахнер, Сергей Соловьёв — все ярые белогвардейцы, и Иван Шеншин с Николаем Навоевым, биографии которых нам практически неизвестны. Разумеется, национальность и взгляды художников наложили свой отпечаток, и на свет стало появляться множество уже во всех смыслах русских комиксов.
Рисуются и издаются труды Пушкина, Гоголя, Льва Толстого, Лермонтова и других классиков.
Иногда в свободной интерпретации, иногда — строго по сюжету.
[картинка]
Рисуются также и просто авторские графические романы на русские темы: Маньчжурия, освоение Кавказа, Степан Разин, Пётр I, казачество и даже челюскинцы (один из немногих, если не единственный, советский сюжет). Множество русских комиксов активно экспортируется за рубеж, ими зачитывается вся Европа, в то время как в Советской России Сталин, ГУЛАГ, репрессии и сами знаете что. Русские комиксы читают все, кроме русских.
Не обошлось и без супергероев. Первого балканского мстителя, вышедшего из-под пера русских художников, звали Зигомар, и это был самый популярный и длительный графический сериал Югославии.
[картинка]
В русском исполнении находят новые интерпретации и визуальные воплощения, и мировая классика. «Волшебник из страны ОЗ», «Барон Мюнхгаузен», «Дон Кихот», «Робин Гуд», «Три мушкетёра» — ни одно культовое произведение не остаётся без внимания неугомонных художников.
[картинка]
Один за одним выпускаются преинтереснейшие работы, увидеть которые нам до сего дня было не суждено. По мотивам свеженаписанного «Тихого Дона» Шолохова (впервые опубликованного в 1932 году) из-под карандаша Сергея Соловьёва рождается роман «Казаки». От Шолохова в комиксе остаются только лишь мотивы, сам же сюжет и трактовка событий обретают новые идеологические формы.
[картинка]
Даже с наступлением Второй мировой войны русский комикс в Белграде развивается. В 1944 году Константин Кузнецов рисует скандальную «Притчу о несчастном короле», полную политических аллегорий на Сталина, Черчилля, Тито и Александра Карагеоргиевича. Будучи ярым антисоветчиком и ветераном Гражданской войны, Кузнецов во время нацистской оккупации Югославии активно сотрудничает с немцами и «Русским Корпусом», рисуя пропагандистские плакаты и карикатуры, в частности, про англо-советский характер переворота в Белграде в 1941-м. В это же время в оккупированном Белграде ему удаётся издать свой новый яркий графический роман «Пётр Великий».
[картинка]
После прихода советов Кузнецов эмигрирует в Вену, потом в Мюнхен, оттуда в 1950-м — в США. Кузнецов до конца жизни продолжает рисовать иллюстрации, плакаты, открытки, даже иконы, но к комиксам больше не возвращается. В 1949 году Кузнецов выпускает невероятно атмосферный иллюстрированный альбом «Ледяной поход», который включает в себя карты, схемы и живые воспоминания участников похода.
Кузнецов умирает в 1980-м году в Лос-Анджелесе, немного не дожив до своего 85-го дня рождения.
[картинка]
Юрий Лобачёв же, в отличие от Кузнецова, не принимает нацистское оккупационное правительство, но принимает советское, и становится единственным русским из «Белградского круга художников», кто берёт советское гражданство и остаётся в СССР. Иван Шеншин и Алексей Рахнер не успели эмигрировать и были убиты коммунистами за сотрудничество с немцами, Сергей Соловьёв бежал в Италию, а Николай Навоев умер от туберкулёза ещё до начала войны.
Юрий Лобачёв продолжил рисовать комиксы, но недолго — сразу после войны югославское коммунистическое правительство комиксы запретило, признав их продуктом капиталистического строя, вредным для социалистической молодёжи. В 1966 году в Петербурге Лобачёв предпринимает ещё одну попытку зародить в СССР комикс-культуру и публикует в журнале «Костёр» свой новый комикс «Ураган приходит на помощь». Несмотря на то, что комикс был про пионеров и быстро стал популярен у юношества, «партия» не смогла быть безучастной, и рисовать Лобачёву комиксы снова запретили. В Белграде же Джордже Стрипа почитают до сих пор: его имя носит школа комиксов и одна из улиц города.
Юрий Лобачёв умер в 2002 году в Петербурге, так и не издав свои комиксы в России.
Вторая мировая война уничтожила не только русский комикс, снова выбросив нас из европейского масскульта, но и всю русскую югославскую диаспору, весь «православный русский Тай-Вань», бывший одним из крупнейших центров белоэмигрантской жизни и культуры.
За неполные 10 лет, половина из которых пришлась на Вторую мировую войну, в Югославии издано более 4000 страниц комиксов, более 150 цельных графических романов, и всё это руками «Белградского круга художников» и его окружения, костяк которого составляли русские белоэмигранты. Оригинальность и новаторства русских художников внесли неоценимый вклад в становление современного европейского комикса, но остались незамеченными в России. До сего дня русский югославский комикс как явление был неизвестен широкой публике, о нём знали только лишь в узком субкультурном кругу комиксоманов, и то благодаря немногим исследователям и коллекционерам, поднимавшим эту тему на тематических выставках и лекциях. Одна из таких исследователей — Ирина Анастасиевич, в 2015 году выпустила в Белграде замечательную книгу «Русская классика в картинках». Увы, интерес комикс-сообщества к теме не спровоцировал переиздания комиксов в современной России. В 2011 году на телеканале «Россия» даже вышел документальный фильм про Юрия Лобачёва, но и после этого ни одно издательство не взялось за возвращение этого пласта нашего национального наследия домой.
Зато спровоцировало письмо молодого художника Эрика Казакова в редакцию издательства «Чёрная Сотня», в котором я являюсь главным редактором. Узнав о таком сокровище, мы сразу решили, что просто обязаны это переиздать. Открыв на сайте издательства краудфандинговые сборы на командировку в Сербию, за несколько дней собрали нужную сумму и отправились в Белград, собирать русские комиксы для последующей реставрации, перевода и издания. Часть нашли в библиотеках и архивах Белграда, часть в Нови-Саде, немного удалось найти на сербских трекерах, а недостающие номера пришлось выкупать у частных коллекционеров в Хорватии и Болгарии. В июле русские комиксы впервые за 80 лет наконец-то будут доступны для русской публики. Мы издадим их большим роскошным альбомом, дополнив уникальной суперобложкой, которую можно развернуть в огромный постер с русскими комикс-героями.
[картинка]
История русского комикса королевства Югославия — ярчайший пример того, какой была бы русская массовая культура, если бы не революция 1917 года. История русского комикса королевства Югославия — прекрасный пример русских XX века, свободных от советского гнёта и как прежде идущих в ногу со всем прогрессивным человечеством. История русских, какими они и должны были быть. И это и есть та самая «Россия, которую мы потеряли», отблески которой мы бережно собираем по крупицам и возвращаем домой.
[картинка]
Русский комикс 1935-1945 Королевство Югославия
Русский комикс
1935-1945 Королевство Югославия
Формат А4 + суперобложка-постер3
подробнее https://chernaya100.com/russian-comix
2450 Р
===
2) А что же с комиксами было в СССР?
Лично я помню переводные французские комиксы в журнале Наука и Жизнь. Но это уже поздний застой. А что же было до того?
Например, вот это - чудеса советской жизни глазами русской девушки, которую за помещичье происхождение отправили в советский концлагерь на каторгу. И то, нарисованы они этой самой РУССКОЙ, а не советской девушкой, пожившей часть жизни вне счастливой советской жизни, а потому способной осмыслить все эти советские чудеса с позиции нормального человека.
===
http://www.gulag.su/album/index.php?eng=&page=14&list=1&foto=4
Первое, что я увидела, войдя в 8-й барак, была душераздирающая сцена: молодая мать – почти девочка – билась в руках солдата, умоляя: «Дайте покормить его – в последний раз! В последний раз!»
А дряхлая старушонка поспешно семенила прочь, унося маленького ребенка, завернутого в одеяльце. Присутствующие при этой сцене мамки ей завидовали: «Счастье, что у тебя есть бабушка... А мы?»
Этот ребенок еще с воли: мать только начала «разматывать свою катушку»* – 10 лет.
